Татьяна Михаль

Доктор звездного флота

Глава 1

– АГАТА —

Тяжёлый взгляд начальства ничего хорошего не предвещал.

– Громова, я тебя не отпускаю, – раздражённо повторил главврач, кивая на моё тщательно составленное заявление.

Сжала руки в кулаки, мысленно сосчитала до пяти.

– Константин Леонидович, я вас ещё полгода назад предупреждала, что намерена отправиться на МКС. Вчера мою кандидатуру утвердили. И я всё решила. Вы не переубедите меня.

– Ты явно умом тронулась, – зло выдохнул мужчина и пальцем двинул моё заявление обратно ко мне. – Зачем тебе становиться жалкой ассистенткой психа Загорского, когда тебя в скором времени степень ждёт? Агата, ты у него на побегушках будешь, ты это понимаешь? Ты блестящий хирург и добровольно летишь к человеку, с которым будешь на вторых ролях, даже на третьих!

Главврач не на шутку разошёлся. Он рывком поднялся с места, кресло откатилось назад и ударилось о стену. Мужчина подошёл к окну, поправил белый халат и заложил руки за спину.

Вздохнул, покачал головой и проговорил устало:

– Не отпущу, Агата. Скажи, где мне тебе замену найти? Таких золотых рук нет ни у кого, ты понимаешь?

Тоже поднялась с места и уверено передвинула заявление об увольнении на середину стола начальства.

– Я всё прекрасно понимаю, Константин Леонидович, но так нужно, поверьте, – произнесла ровным тоном.

Он обернулся и спросил:

– Почему ты так стремишься к Загорскому? Что ты там надеешься найти? Исследования и разработки тебе можем устроить и на Земле.

Покачала головой, коротко улыбнулась и произнесла:

– Север обладает нужными для меня знаниями. Он нужен мне… в одном деле.

– Ты про свой проект? – вскинул он брови. – Агата, ты точно умом тронулась. Тот, кто лишится конечностей, не сможет обзавестись новыми. Только протезы. Наша медицина и технологии сделали огромный шаг вперёд. Блажь всё это, ничего более. Забудь о своей затее и живи здесь и сейчас.

Скрипнула зубами, усилием воли подавила рождающееся раздражение.

– Вы вправе так думать, Константин Леонидович, – произнесла сухо. – Но Загорский, как и я, считает по-другому.

Главврач рывком провёл рукой по седым, но густым волосам, поджал губы и зло выдохнул:

– Агата, чёрт тебя возьми! Этот псих только за год сменил четыре ассистента! Четыре, Агата! Ты представляешь, сколько денег было потрачено на доставку и спуск этих «героев»? Но не это главное, ты читала интервью с ними?

– Читала.

– Ну? – потряс он руками. – Теперь эти несчастные живут с расшатанной психикой и нервным расстройством! Тебе не хватает экстрима и сильных эмоций?

Не думаю, что меня может что-то поразить сильнее, чем умершие пациенты на моём столе.

Увы, но у каждого хирурга имеется своё личное кладбище.

– Уверена, я справлюсь, – произнесла равнодушно.

Он покачал головой.

– Агата, как врач Север Загорский бесспорно гений, но сам он не отличается добрым нравом. Это жесткий, ядовитый тип. Даже бесчеловечный.

– Вы только что процитировали бывшего ассистента Загорского, – заметила невозмутимо.

Он махнула на меня рукой.

– Агата, я всегда восхищался твоим ледяным спокойствием даже в самых безнадёжных ситуациях. А о твоём упрямстве можно книгу написать, – проговорил он с улыбкой. И добавил уже с горечью: – Сейчас я ненавижу твою непробиваемую броню и неуступчивость.

– У каждого свои недостатки, – заметила философски.

Так, пора завершать этот бессмысленный разговор об одном и том же. Демонстративно посмотрела на часы и сказала:

– У меня через двадцать минут операция. Я пойду.

– Иди, – сказал главврач и опустился в кресло.

– Надеюсь, что ты действительно знаешь, что делаешь, – голос начальства был пронизан разочарованием и сожалением.

Тяжело ему меня отпускать, но придётся.

У двери остановилась, взялась за ручку и, не оборачиваясь, сказала:

– Последние полгода я натаскивала Дмитриеву и Кольского. Они справятся без меня. Можете смело на них положиться.

Он не отвечал, не комментировал. Но напряжённое молчание главврача было красноречивее любых слов.

Всё-таки обернулась и, встретившись с ясным, но грустным взглядом Константина Леонидовича, добавила:

– Как и положено, я отработаю две недели. Выложусь на двести процентов.

Он усмехнулся, кивнул и сказал:

– Ты талантливый хирург, Агата. Тебя будет сложно заменить.

Улыбнулась в ответ, покачала головой и прошептала:

– Незаменимых не существует.

И покинула кабинет начальства.

Любой хирург за всю свою жизнь убивает людей больше, чем военнослужащий в горячей точке.

Первая смерть всегда самая шокирующая.

Сначала ты не можешь поверить, что это случилось именно с тобой. Когда приходит осознание, принятие ситуации, включается сука совесть и терзает хлеще любого палача.

Примирение с самой собой происходит болезненно. Эта тяжесть навсегда остаётся с тобой.

Я уже готовилась к плановой, средней сложности операции, когда меня срочно вызвали в отделение неотложной помощи, чтобы помочь пострадавшей.

– Агата Дмитриевна, вашу операцию проведёт Кольский, срочно пройдите в реанимацию, – раздалось в моём наушнике.

В нашем деле нет места рассуждениям, метаниям, километрам вопросов. Если меня вызвали с плановой операции, значит, кто-то находится на грани.

– Иду, – ответила с тяжёлым вздохом и кивнула коллеге Никите Кольскому.

Мужчина с сочувствием посмотрел на меня и принялся готовиться к моей операции. Никаких слов, никаких сожалений. Вот так просто.

Мы, врачи никогда не желаем друг другу удачи. Примета такая. Да-да, высокие технологии, ИИ не искоренили в людях веру в различные приметы, не погребли под толстым слоя нафталина и суеверия.

Не желайте ни врачам, ни больным удачи. В принципе ничего им не желайте. Даже элементарного, как спокойной ночи, доброго утра и хорошего дежурства.

За мою тринадцатилетнюю практику все эти пожелания всегда работают наоборот.

И за годы медицинской практики у меня сильно развилась интуиция. Я спинным мозгом чувствую пациентов, которых вряд ли можно спасти.

И вот сейчас по моей спине прополз премерзкий холодок, словно мне за шиворот сунули чёртову сосульку.

– Твою ж мать, – выругалась тихо и направилась в реанимацию.

Когда вошла, то прежде чем увидеть пациента, услышала протяжный, но тихий стон.

Когда пациент кричит, значит, с ним не всё так плохо, как он пытается продемонстрировать. А вот когда скулит, хнычет и постанывает, да ещё едва слышно, то нужно со всех ног бежать и спасать его!

По мрачному выражению лиц коллег сразу поняла, что случай не просто тяжёлый. Нас ждёт настоящее дерьмо. Костлявая готова забрать свою жертву.

Медсёстры помогли мне надеть стерильные перчатки, халат, маску. Походу я спросила:

– Что у нас?

– Агата Дмитриевна, поступила молодая женщина, парашютистка. Во время очередного прыжка парашют не раскрылся.

«И она осталась жива?» – проскользнула циничная мысль.

Все чувства и эмоции отошли на второй план. Остался голый холодный расчёт.

Раз жива, значит, получила множественные переломы, разрывы почти всех органов, сосудов и вен, обязательно будет и сотрясение.

«Прекрасный» набор.

Но когда я увидела её, то на миг замешкалась.

Я многое видела, но сейчас…

Это было ужасно.

Койка, на которой лежала женщина, пропиталась кровью. Кровью залит был и пол.

Кожа на лице содрана и болталась лохмотьями. Пластика и новая кожа поправят дело.

Руки и ноги были вывернуты под неестественным углом.

Но переломы тоже можно пережить. Наниты быстро восстановят все ткани. Месяц максимум и как новая. Хуже, если бы ей оторвало конечности. Тогда только протезы.